Призраки солнечного юга - Страница 43

К оглавлению

А мы тем временем допили кефир и принялись за манный пудинг.

— Что-то Таня не идет, — светским тоном проговорила Эмма. — Не заболела ли?

Если и заболела, то какой-нибудь дрянной болезнью, типа гонореи — подумала я, а вслух произнесла:

— Кстати, нам, наверное, подсадят нового человека. Хоть бы мужика, чтобы разбавил наш курятник.

— Это еще зачем? — чуть не подавилась Эмма. — Никакие мужики нам не нужны… Лучше я Светочку за наш столик позову…

— Только не это! Не хватало еще за обедом слушать ее правозащитные вопли!

— Светлана настоящая личность…

Ой! — прервала я Эммину оду во славу Светланы — настоящей личности, углядев, что к нашему столу приближается уже знакомая блондинка в серьгах из чехословатского (вот ведь парадокс, страны уже нет, а серьги все существуют!) стекла.

— Здрасти, — вежливо поздоровалась блондинка, усаживаясь на пустующий стул напротив Эммы. — Меня зовут Оксана.

— Здрасти, — так же вежливо откликнулась Эмма.

— А вы зачем тут? — совсем невежливо брякнула я.

— Сидеть буду за вашим столом. — Она страдальчески поморщилась. — Вместо Кати.

Увидев недоумение на моем лице, пояснила:

— Попросилась у администраторши, чтоб пересадили…

— Что-то наш столик стал слишком популярным, — пробормотала я.

Оксана несколько секунд тупо пялилась в свой стакан, потом сделала из него добрый глоток и выпалила:

— Меня никто не хочет слушать! Я всем надоела. И администрации, и милиции, и соседкам по комнате. Теперь оказывается тем, с кем я привыкла обедать и ужинать, я тоже надоела… — Она горько улыбнулась. — Они даже тайком от меня просили у этой старой грымзы, — кивок в сторону администратора, — чтобы она меня перевела в другую группу. К нервным. Будто я психически неуравновешенная…

— Но мы не нервные, — оскорбилась Эмма. — Мы эндокринники.

— У вас с нервными одна диета, вот вас вместе и сажают, — Оксана закусила губу. — Но я не стала ждать, когда меня отфутболят, сама попросилась в другую группу и за другой стол…

— А почему за наш? — спросила я, хотя и так знала почему — мы единственные, кого она не успела достать.

— Вы тут самые приличные люди, — попыталась польстить она. — А остальные… — Оксана раздраженно махнула рукой. — Скопище идиотов! Особенно директриса этой богадельни хороша. Ираида Борисовна. Не видели ее?

Мы отрицательно замотали головами.

— Такая бабища с пучком на макушке. Не видели?

Мы в очередной раз уверили ее, что нет.

— Я к ней три раза ходила, — почти закричала Оксана. — Три! — она показала на пальцах, если мы еще не поняли. — Говорю, человек пропал, а она…

— Вы в который раз говорите о пропаже какого-то человека, — прервала ее я. — Но я, например, так и не поняла, о ком идет речь…

— Вася Галич! Полковник. — Она томно прикрыла глаза. — Васи-и-и-и-лий. Красавец с седыми волосами и черными глазами.

— Он пропал? — переспросила Эмма.

— Пропал! — опять перешла на воинственный тон Оксана. — Исчез! Причем, перед ужином. Бах — и нет его.

— А вещи?

— Вместе с вещами.

— Тогда какие проблемы? — не поняла я.

— Как какие? — вытаращилась она. — Огромные! Человек исчезает вместе с вещами, не дождавшись ужина…

— Вас особенно это заботит? — хмыкнула Эмма. — Что он пропал на голодный желудок?

— Вы не понимаете! — Оксана долбанула по столу кулаком. — До ужина никого не выписывают, только после. После завтрака, обеда и ужина. В десять, пятнадцать и двадцать один час! Ведь перед тем, как уехать, вы должны оплатить счета за междугородние разговоры, вернуть книги в библиотеку, и потом сдать номер горничной, чтобы она убедилась, что вы ничего оттуда не украли.

— Ну и что из всего рассказанного вами следует? — опять не поняла я.

— Он исчез, никого не поставив в известность! Просто испарился! Так не бывает!

— Решил смыться по-тихому, что в этом странного?

— Так не делают!

— Вас беспокоит то, что он не сдал номер горничной? — приподняла брови Эмма.

— Меня беспокоит, что он не сказал мне, что уезжает! — Оксана вновь шарахнула по столу кулаком. Если так пойдет, несчастное ДСП развалиться у нас на глазах. — Он собирался уехать день спустя. То есть двадцать второго. У него был билет на самолет. Я видела его! А он исчезает за день до этого. Куда он мог пойти вечером? Зачем?

— Мало ли… — туманно молвила я.

— Я знаю, на что вы намекаете, — вспыхнула Оксана. — Ираида сказала мне тоже самое! Дескать, загулял с какой-то местной красоткой…

— А вы это исключаете?

— Исключаю! — припечатала она. — Он любил меня!

О! вот мы и добрались до сути! Как я не догадалась раньше! Мужик покружился в вальсе курортного романа, по законам жанра наобещал дамочке бог знает чего, а потом свалил по-тихому, чтобы без претензий.

— Значит вот в чем дело? — хмыкнула я. — Поматросил и бросил?

— Да что вы понимаете! — Оксанины щеки заалели. — Он любил меня! По настоящему! И я его!

— Вот в этом мы нисколько не сомневаемся! — горячо заверила ее Эмма.

— И если хотите знать, я ездила в аэропорт! Двадцать второго числа я проводила Нижегородский самолет. Вася на нем не улетал.

— Поменял билет, — предположила я.

— Он не мог его поменять, — торжественно произнесла она. — Потому что у него не было денег.

— Не поняла, — призналась я.

— Чтобы поменять билет, надо сначала сдать старый, потом выкупить новый. За старый возвращают не всю стоимость, а удерживают процент, по этому новый билет стоит на порядок выше того, который вы сдали.

— У него не было пары сотен, чтобы покрыть разницу? — презрительно скривилась Эмма.