Призраки солнечного юга - Страница 19

Когда лифт примчал (это я для красного словца, на самом деле, он со скрипом, буханьем и скрежетом дотащил) меня на двенадцатый этаж, Сонька уже сидела в холле. Сидела в гордом одиночестве, если не считать бутылки шампанского, на которую она с тоской смотрела.

— Ты чего такая грустная? — спросила я, подойдя к подруге.

— Все мужики сволочи, — с грустью молвила она, и встала. — Пошли что ли.

— Почему сволочи?

— Эти два пузана ко мне приставали, — наябедничала она.

— Ясно, что приставали, а ты что хотела?

— Я хотела культурно пообщаться.

— Милочка, ты в каком веке родилась? Теперь общаться никто не хочет…

— Лель, ты за кого меня принимаешь? — возмутилась Сонька. — Я что на помойке себя нашла, чтобы с первым встречным…

— Я знаю, что ты не нашла, и знаю, что ты с первым встречным не будешь, но они-то думают, что раз ты согласилась с ними выпить пива и поболтать, то готова к роману…

— Даже если я готова к роману, то это не значит, что я сразу после пива пойду с ними в постель!

— А они сразу в постель звали? — удивилась я. Обычно мужики для приличия зовут на рюмку чая.

— Ага. Выбирай, говорят, кто тебе больше нравится и пошли. Типа, вы привлекательны, мы, чертовски привлекательны, чего время зря терять…

— Сонь, привыкай, на юге все время бояться потерять. Ведь в распоряжении только две недели.

— Вот фиг им! — Сонька экспрессивно показала мне кукиш.

— А «шампунь» они тебе купили?

— Как же, — она недовольно сморщилась. — После того скандала, который я им закатила, они убежали, поджав хвосты! Это я сама, на ту сотню, которую ты мне принесла. Решила, что раз сэкономила на обеде, могу смело пропить!

Мы вошли в номер. Переоделись в халаты. Взяв шампанское, стаканы и шоколадку, вышли на балкон.

Темнело. Море из трехцветного стало однородно-серым, только от горизонта до берега тянулась белая полоса лунной дорожки. Зажглись разноцветные огни рекламы, светомузыки, а на востоке ярко-красной точкой мигал взлетающий самолет. Красота была такая, что дух захватывало.

Мы сели на плетеные стульчики, задрали ноги на поручни, откупорили бутылку и, разлив по стаканам кислую шипучку, приготовились наслаждаться ночью.

Глава 3.

ЧЕЛОВЕК с криком вскочил с кровати. Ему опять приснился ВРАГ! Только на этот раз он был совсем не таким, как при жизни… Полутруп с ввалившимися глазами, следами гниения на теле и кровавыми обрубками вместо пальцев.

ВРАГ стоял в дверях, тяжело хрипло дышал и тянул к ЧЕЛОВЕКУ окровавленные руки. Еще он что-то говорил…Сиплым замогильным голосом.

Но что? ЧЕЛОВЕК сжал виски, вспоминая слова ВРАГА…

… Ты кое-что упустил! — вот, что говорил ВРАГ, приблизив к нему свое омерзительное лицо. — Ты совершил непоправимую ошибку!

Упустил! Но что мог опустить ЧЕЛОВЕК? Что? И какую ошибку мог допустить? И тут ЧЕЛОВЕКА будто прострелило… Записка! Ведь он заманил ВРАГА в тот укромный уголок именно запиской. А где она? Резонно предположить, что, прочитав послание, тот сунул его в карман. Тогда нечего бояться, тогда записка там же, где и ВРАГ — в земле!

ЧЕЛОВЕК улыбнулся в темноту — бояться нечего! Сгниет бумага вместе с трупом… Сгниет, если успеет… ЧЕЛОВЕК застонал. А если ВРАГА хватятся раньше, а если его начнут искать, а если найдут! ЧЕЛОВЕК не знал, как ведутся расследования, но был уверен, что милиция может найти пропавшего человека и по следам, и по отпечаткам, и по запаху… да-да именно по запаху — собаки возьмут след и найдут могильник. А там записка!

«… Вы меня, наверное, не помните, зато я помню вас! Семь лет назад мы познакомились в этом санатории! Вы называли меня Заяц, сделали мою фамилию прозвищем…»

И так далее…И все подробности того преступления, и даты, и фамилия…Конечно, ЧЕЛОВЕК давно сменил фамилию, потому что даже она напоминала ему о той страшной ночи, но ведь это можно легко выяснить…

ЧЕЛОВЕК зажмурился. Он уже видел себя на нарах и в кандалах…Неужели нет выхода? Неужели…

* * *

Мы с Сонькой бодро вышагивали по аллейке к морю. Я уже успела позавтракать, накормить остатками трапезы подругу, слетать на прием к терапевту и отказаться от всех процедур.

Эмму я оставила в лечебном корпусе — ей назначили кучу всяких анализов, а ей все было мало.

Утро было на удивление погожим. На небе ни облачка. Море, судя по спокойному плеску, не штормовое. Ветер ласковый. Солнце не палящее.

Вдруг Сонька больно схватила меня за руку и со словами «Прячемся» уволокла в кусты

— От кого? — спросила я, отмахиваясь от щекочущей нос ветки.

— Левка с Юркой где-то близко.

— Что-то я их не видела…

— Я тоже, но ты прислушайся!

Я прислушалась. Где-то вдали кто-то распевал «Раскинулось море широко…». Голос у певца был сильный, а слух плохой. Из чего можно было сделать вывод, что солирует Юра Зорин.

— И что нам теперь тут сидеть, пока они не пройдут? — буркнула я.

— Лучше пять минут потерпеть, чем потом весь день мучиться, — философски изрекла подруга.

На наше счастье Зорин с Блохиным не заставили нас долго сидеть в кустах — проплыли мимо нашего убежища, не прошло и трех минут. Когда пение затихло, мы вылезли из зарослей и припустили к морю.

Не успели добежать до набережной, как нас окликнули.

— Девушки! — кричал кто-то женским голосом. — Подождите!

Я обернулась. К нам на крейсерной скорости приближалась Катя. Она была к купальнике, парэо и соломенной шляпе.

— Вы на пляж? — запыхавшись, спросила она, подлетая к нам.

Мы подтвердили.

— Можно я с вами. А то Гуля на процедурах, а мне одной скучно.